Школу в селе Талалаевка Стерлитамакского района Республики Башкортостан типичной малокомплектной назвать нельзя. Здесь всего 72 ученика и еще 20 детей в дошкольном отделении, но школа является полной средней – сохранена старшая ступень, несмотря на наличие хороших дорог и ближайшей большой школы в пяти километрах езды. Как школа выживает в условиях оптимизации образовательной сети и как собирается вводить новый стандарт?

Нетипичность школы еще и в том, что ее здание, рассчитанное на 162 ученика, относительно новое – местное сельхозпредприятие построило его в 1994 году, когда по всей стране уже стояли каркасы школ-долгостроев. Добротный красный кирпич, два этажа, синие оконные рамы – здание возвели на пустыре за полтора года, и директор Татьяна Алексеевна Слепнева вспоминает, как исправно присутствовала на всех планерках строителей, где, несмотря на филологическое образование, понимала далеко не все особенности лексики и фразеологии.

А первое школьное здание, деревянное, было построено еще в начале XIX века. Тогда думали, что селу нужнее, – школа или церковь (здесь традиционно селились русские и украинцы), и постановили, что все-таки школа, а церковь открыли в соседней деревне. Вопрос о том, нужна ли школа селу, стоит сейчас, и учителя, ученики и все жители села, конечно же, отвечают на него положительно и надеются, что школу удастся сохранить. Возможно, именно поэтому аллею из молодых сосен, которую посадили у входа в 1995 году, учителя называют «аллеей надежды».

Когда-то Талалаевка была большим селом, и в школе в некоторых параллелях набиралось по два класс-комплекта. А сейчас в Талалаевке всего 605 жителей, и перспектив улучшения демографической ситуации нет. Женщины в основном ведут хозяйство, а мужчины, как правило, работают трактористами, шоферами или в городе охранниками (спасает то, что до Стерлитамака – минут 40 на маршрутке, которая ходит пять раз в день). Люди, мягко говоря, не роскошествуют, но школе всегда готовы помочь. Недавно приходил пожарный – потребовал постелить безопасный линолеум, иначе запретят занятия проводить. «Я встала перед родителями, – вспоминает директор, – и все рассказала про пожарного. Они меня слушали, а потом одна мама встала и говорит: да разве ж мы не поможем?» Со всех, включая учителей (у них зарплаты – 10-15 тысяч), удалось собрать целых 28 тысяч рублей – по меркам села огромные деньги.

Газ и канализация в школе есть, а централизованного водоснабжения нет. Мощностей школьного насоса хватает на то, чтобы подавать воду из колодца в столовую и в дошкольную группу, а в остальных помещениях воду по старинке заливают с умывальники. Интернет есть, но слабый – в ближайшее время должны провести оптоволокно. Двухразовое питание детям обеспечивают: на пришкольном участке – как водится, свои овощи, остальное – за счет родителей.

Переход на стандарт

Учительница начальных классов Светлана Рифовна Фазылова окончила Стерлитамакскую государственную педагогическую академию в прошлом году и в школе работает уже полтора года. Когда-то училась в том же классе, где сейчас преподает, а теперь живет в Стерлитамаке, каждый день ездит на работу на маршрутке. Вела сначала 1-й и 3-й классы, в прошлом году взяла 2-й и 4-й. «Когда год отработала, еще сомневалась, останусь или нет, а теперь не сомневаюсь. Родные стены греют, коллектив родной – у этих учителей я сама училась. И работа в малокомплектной школе интересна: усложняешь себе задачу – одновременно работаешь с двумя классами».

В этом году в 1-й класс Талалаевской школы, который будет учиться по новому стандарту, набрали семь детей. Для класс-комплекта совсем мало, так что их будут учить вместе с девятью третьеклассниками. Такова специфика малокомплектной школы: чтобы обеспечить учителю нагрузку, 1-й класс объединяют с 3-м, а 2-й с 4-м. Количество смешанных уроков зависит от оплачиваемой нагрузки учителя – 1 ставка или 1,5. У Светланы Рифовны с нового учебного года 1,5 ставки будут, так что письмо, чтение и математику можно преподавать раздельно (у первоклассников учебный день начинается раньше, у третьеклассников позже), а, например, уроки рисования и технологии – совместные. К тому же у третьеклассников есть такие предметы, как английский и башкирский языки, которые ведут другие педагоги, – в это время учительница начальных классов тоже может заниматься с первоклассниками.

На столах разложены книжки, посвященные переходу на новый стандарт. «Сначала, когда знакомились со стандартом, было много вопросов, но постепенно понимали, что, наверное, мы работаем так же, только называем это немного другими словами», – резюмирует директор. Светлана Рифовна поучилась на курсах в Институт развития образования Республики Башкортостан, где основные идеи стандарта пересказали по-простому, «разжевали». Но когда она писала программу, все равно возникали сложности – особенно трудно было понять то, что связано с универсальными учебными действиями: «Что это такое, я, конечно, поняла, а как на жизнь перенести – не совсем».

Суть стандарта Светлана Рифовна понимает так: «Как мы раньше объясняли ребенку, что такое площадь или периметр? Писали формулу на доске, он ее заучивал, мог подставить цифры и вычислить. Теперь моя задача объяснить ему, что периметр понадобится, например, в том случае, если он захочет свой участок огородить забором и не знает, сколько нужно досок. А знание формулы площади понадобится для расчета количества обоев, которые понадобятся для ремонта в комнате. То есть мы все знания переносим на жизнь».

Еще одна задача, которую ставит стандарт, – научить детей мыслить нешаблонно, выявлять одаренность: «Учителям всегда удобно работать с учеником, который все выучил и правильно рассказал. Простой пример: два ребенка на уроке технологии сделали аппликации из геометрических фигур – домик и машинку, а третий налепил их беспорядочно. Раньше мы бы точно решили, что он занимался чем-то несерьезным, а теперь нужно разобраться, спросить его, почему именно такой рисунок получился, и оказывается, что мальчик изобразил подводный мир. Или другой пример: дать ребенку часть линейки – не от 0 до 10, а, например, от 1 до 8 – и попросить измерить отрезок. Если он догадается, как это сделать, значит, есть склонность к нестандартному мышлению».

И еще одна особенность стандарта – что «школа, семья и ребенок должны быть как единое целое. Если я будут готовить ребенка к жизни, а дома родители не будут этим заниматься, толку не будет. И об этом мы рассказываем родителям». Задача учителя, по мнению Светланы Рифовны, – научить детей адаптироваться к любым социальным условиям уже в тот период, когда их мир ограничен рамками дома и класса.

Никаких изменений в материально-технической базе школы, если не считать новые учебники, в связи с переходом на новый стандарт не произошло.

«Я была бы рада, если бы в нашем классе появилась мультимедийная установка и другие технические средства, необходимые для реализации стандарта, – говорит Светлана Рифовна. – Но я понимаю, что результат зависит не только от средств обучения, но и от учителя. К тому же маленькие дети излишне отвлекаются на компьютерную технику, да и для здоровья в таком возрасте это вредно.». Новая доска, пусть не интерактивная, а магнитная, в классе есть – из средств школьного бюджета недавно было приобретено 5 таких досок. С другим оборудованием дела обстоят похуже: в кабинете информатики (туда приходят и учителя других предметов со своими учениками) три компьютера («один из Москвы, другой из Уфы, третий – старенький – подарили»), один – у администрации.

При переходе на новый стандарт в первом классе вводятся 10 часов «внеурочки» – сама Светлана Рифовна уже как педагог дополнительного образования будет заниматься с одаренными детьми (таковыми, разумеется, считаются все семь первоклассников) и вести проект «Моя семья». В первом классе каждый ребенок сможет попробовать разные кружки – от шахмат до музыки, а потом уже выбрать что по душе. Своего транспорта у школы нет, так что все занятия проводятся здесь – районные учреждения дополнительного образования дают школе свои ставки.

Стать филиалом?

Спрашиваю директора, как она относится к идее превращения малокомплектной талалаевской школы в филиал крупной школы. Ведь, как говорят в таких случаях чиновники, в этой ситуации страдает один человек – директор той школы, которую подвергают реструктуризации.

«Если будет такая необходимость, мы, конечно, пойдем навстречу, – отвечает Татьяна Алексеевна. – Но чем плоха наша школа? За последние 9 лет мы выпустили 64 11-классника – да, немного, но из них 24 поступили в вузы, все – на бюджетные места. Двое уже учатся в аспирантуре. Своими выпускниками мы гордимся. Света, которая с третьего класса здесь бегала, играла, дралась и плакала, теперь – наш учитель. Если школа станет филиалом, мы потеряем своих детей после 9-го класса. Захотят ли они учиться в другой школе? Ведь когда у нас была девятилетка, почти все после 9-го класса уходили в училища и техникумы. Будут ли ездить каждый день за пять километров, да еще зимой в мороз и метель? И смогут ли вовремя возвращаться, чтобы родителям по хозяйству помогать?»

Пытаюсь возразить, что обучение в большой школе, даже если она находится далеко от дома, для старшеклассников точно необходимо хотя бы из соображений социализации, а в Талалаевке отсутствие необходимой для социализации конкурентной среды ощущается остро. Учитель физкультуры, рассказывая о спортивных достижениях своих детей в волейболе и 3спортивном ориентировании, разводит руками: детей бы побольше – проще было бы «сортировать» по видам спорта, но тут же сам себя утешает: «Не беда! Вот недавно на соревнования две команды повез – второе место заняли!» Но Татьяне Алексеевне, кажется, вообще сложно представить, что где-то в другом месте детям будет лучше, чем у нее: «Если возить их в базовую школу, нужна гарантия, что там тоже работают сильные учителя, нужно обеспечить качество преподавания, подготовку к ЕГЭ.

Предъявляю другое обычное возражение: в большой базовой школе у республиканских и местных властей есть возможность обеспечить совершенно иной уровень оснащения учебного процесса. Малокомплектные школы в программы поставки оборудования не включаются, и этому есть исчерпывающее объяснение – нерационально отдавать дорогостоящую установку, например, для физических опытов пятнадцати старшеклассникам, когда в большой школе ей воспользуются десятки, а то и сотни детей. И в Талалаевке приходится довольствоваться в основном тем, что было завезено в школу в 1994 году. У малышей эта проблема пока не ощущается столь остро, чего не скажешь о старшеклассниках. И хотя учитель физики Владимир Петрович Слепнев (двоюродный брат мужа директора) утешает себя тем, что законы физики с 1994 года не изменились, оборудование исправно, а учебные фильмы он скачивает из Интернета дома и ученикам показывает на компьютере, при всем желании не получается разделить его оптимизм.

Впрочем, в этом году средний балл ЕГЭ выпускников талалаевской школы по русскому языку – 60, по математике – 53, и за все годы работы школы не было ни одной двойки, в норму укладывались даже самые слабые ученики. Как и во всякой престижной школе, здесь есть свои истории о почти состоявшихся стобалльниках. Завуч-географ Ольга Николаевна Слепнева (жена учителя физики – прямо-таки семейное предприятие!) рассказывает, как один ее выпускник получил 94 балла вместо 100, поскольку допустил досадную, но грубую ошибку – указал значение азимута 62-63 вместо 62. Впрочем, еще два выпускника получили на ЕГЭ по географии 80 и 70 баллов. Девочка, поступившая в Казанский государственный университет на географический факультет, удивлялась, что нисколько не уступает своим сверстникам из специализированных географических школ со всей России. Да и Ольга Николаевна на республиканском уровне не раз давала мастер-классы коллегам-учителям по подготовке ребят к решению географических задач на ЕГЭ. Конечно, для географии не требуется столько оборудования, как для физики или химии, но, так или иначе, достижения учителя малокомплектной школы и его учеников – налицо.

Нельзя сказать, что содержание школы в Талалаевке обходится в астрономические суммы – бюджет за 2010 составил чуть больше 6 миллионов рублей, из них половина – на зарплату. Финансирование, разумеется, по смете, но даже если приблизительно и предельно условно посчитать норматив на одного ребенка (включая дошкольников), поделив общую сумму на 92, получится около 70 тысяч рублей (для сравнения – норматив на одного школьника в Москве составляет от 60 до 120 тысяч рублей). Но если школа станет филиалом – денег будет больше, сюда будет поступать современное оборудование, которое полагается не только базовым школам, но и их подразделениям. А если останется средней и малокомплектной, то новые стандарты так и будут реализовывать на оборудовании 1994 года.

Причины и следствия

«В значительном числе деревень России демографические процессы таковы, что надеяться на прирост населения даже в отдалённом будущем вряд ли возможно. Распространённая в советское время система расселения ради среднесрочных проектов по добыче природных ресурсов сегодня оказывается тупиковой. Природные богатства закончились, производства свернулись, люди уезжают. Вместе с пустеющими деревнями ветшают школы и также становятся малочисленными. Хотя в разных регионах ситуация разная. Действующая норма о малокомплектных школах позволяет регионам самостоятельно устанавливать статус такой школы, финансировать их по особым нормативам. По-видимому, эту норму следует сохранить (курсив мой – Б.С.). Вместе с тем, представляется, что для решения вопроса о закрытии школы должна быть проведена надлежащая открытая экспертиза, проанализированы альтернативы продолжения обучения детей, выбраны оптимальные варианты. Положения о такой экспертизе могут быть также законодательно закреплены».

Это цитата из рекомендаций по обсуждению проекта федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» в рамках педагогических совещаний августа 2011 года. К ситуации в Талалаевке она имеет прямое отношение. Сколько еще времени школа в этом селе останется самостоятельной и вообще сколько времени она просуществует, зависит не только от воли региональных или местных властей, но и от особенностей развития самого села и сети образовательных учреждений всего Стерлитамакского района. Повального закрытия сельских школ в отличие от некоторых других регионов в Башкортостане нет, к решению этой проблемы выработаны предельно корректные подходы, и в Стерлитамакском районе филиалы закрывают только когда там остается менее 10 детей. Что касается талалаевских учителей, то они видят в своей школе главный оплот села и, невзирая на все возражения и оговорки, хотят, чтобы она оставалась цельной и самостоятельной. Любой другой вариант развития, по их мнению, может оказаться тупиковым если не сразу, то в отдаленной перспективе.

Напротив школы через дорогу – мудреное сельскохозяйственное сооружение: зерновая автовеялка, где сортируют зерно. Ольга Николаевна Слепнева, что называется, к слову рассказывает, что когда-то эта веялка была самостоятельным хозяйством, но дела пошли хуже, когда превратилась в филиал большого хозяйства. Так и колхоз, который когда-то был в Талалаевке, став филиалом другого колхоза, прекратил свое существование. И можно ли быть уверенным, что по-другому сложится судьба ставшей филиалом школы? Татьяна Алексеевна Слепнева приводит не менее мрачные аналогии. Раньше она жила в соседней деревне – недалеко от Талалаевки, за горой. Там была участковая больница, магазин, школа, даже роддом. С каждым годом жителей становилось меньше, и все это постепенно закрывалось. Последней закрылась школа, и тогда семьи вынуждены были переехать в Талалаевку. Деревни не стало.

Устанавливать причинно-следственную связь в таких историях – закрылась ли школа из-за того, что умирала деревня, или наоборот – деревня умерла после закрытия школы, – дело неблагодарное. Очевидно одно: школа в Талалаевке, как и в любом другом селе, – неотъемлемая часть его жизни, носитель его традиций, истории, культуры, что, конечно же, отражается на духовно-нравственном воспитании детей, которое школам предписывает осуществлять новый стандарт.

Имена 163 односельчан, погибших в годы Великой Отечественной войны, ученики школы произносят каждый год на праздновании 9 мая у деревенского обелиска. Школьный экологический кружок боролся с несанкционированными стоками расположенного рядом предприятия – дети сами писали жалобы в Москву, составляли карту антропогенного воздействия на природу своей деревни и благодаря, в том числе, их усилиям сбрасывать стоки перестали. Национально-региональное содержание образования здесь тоже понимают применительно к малой родине. «Если мы на географии изучаем реки, то вот – наша река, если на истории изучаем гражданскую войну, то вот – участники войны из нашей деревни, – говорит Ольга Николаевна Слепнева. – Так в деревенской школе воспитываются патриоты России, и неважно, новые у нас стандарты или старые».