Российские вузы закончили набор абитуриентов. Как в институты и университеты попадают не те, кто достоин, а те, кто платит деньги, как обходят ЕГЭ и почему наше бесплатное образование стоит так дорого, изучает «Газета.Ru».

Таких скандалов, какой произошел в Российском национальном исследовательском медуниверситете (РГМУ) имени Пирогова, в системе российского образования еще не случалось.

Руководство ведущего медицинского вуза страны было поймано с поличным при попытке протащить в вуз тех, кто хотел стать дипломированным врачом «вне конкурса».

626 из 709 абитуриентов оказались «мертвыми душами», на места которых зачисляли других – за деньги. Как рассказали «Газете.Ru» сами студенты «Пироговки», в этом году «страховка» стоила 15 тысяч евро. Таким образом, примерная ожидаемая прибыль от вступительной кампании – 9,390 млн евро.

Как показало вскрытие

Московский программист Владимир Симак сел читать списки абитуриентов нескольких медвузов Москвы по просьбе друга-абитуриента. Друг, как и позволено по закону, подал документы в несколько вузов одновременно. Его насторожило, что практически все абитуриенты с более 270 баллов по результатам ЕГЭ имели в придачу льготу на поступление вне конкурса. Однако ни один из этих гениальных абитуриентов-льготников не подавал свои документы в другие медицинские вузы, а поступал именно в «Пироговку», сокращая таким образом свои шансы на поступление. Математическая логика проста, до нее дошел программист Симак: схема позволяла оставить в «Пироговке» свободными места для людей с невысокими баллами по ЕГЭ. Происходит это так. Вступительные экзамены в вузы сдаются в два потока, или в две волны. В первую зачисляются люди с наиболее высокими баллами и льготники, затем, во вторую волну, принимают людей с более низкими баллами на оставшиеся места. Но если получившие право на поступление абитуриенты не подтвердили свое желание обучаться в этом вузе, после второго набора остаются свободные места. В этом случае вуз может принять решение о зачислении людей в третью, неофициальную, волну.

Во Втором меде таких свободных мест оказалось 626, то есть почти весь поток.

Публикация Симака в интернете вызвала скандал, в дело вмешался Рособрнадзор. Данные приемной комиссии были сверены с федеральной базой, и обман раскрылся настолько просто, что не спорил решительно никто, ни один сотрудник Второго меда. Вскоре «Пироговкой» уже занялась прокуратура, ректора опрашивали, в Минздравсоцразвития была создана специальная комиссия (к этому ведомству прикреплены медицинские вузы). Списки зачисленных были спешно пересмотрены, и те, кто уже отчаялся поступить, были извещены о том, что они могут приносить оригиналы документов для зачисления. Спустя меньше чем неделю ректор Николай Володин был уволен приказом министерства. Уволенный сказал, что о коррупции в вузе не знал.

Теневой рынок в $5,5 млрд в год

Три года назад единый госэкзамен «срастил» в одно целое выпускные экзамены в школах и вступительные в вузы. Школьникам, приходя в высшую школу, достаточно было предъявить результаты ЕГЭ, которые занесены в общую федеральную базу. Стандартизация и открытость процесса должны были искоренить коррупцию в вузах и школах.

«С введением ЕГЭ коррупционные схемы на стадии приема в вузы действительно уменьшились, хотя и не исчезли. Но теневые доходы перетекли от вузовских приемных комиссий к тем, кто отвечает за проведение ЕГЭ», – оценивает реформу зампред комитета по образованию Госдумы, коммунист Олег Смолин. «Коррупция переместилась в школы, в администрацию (департаменты образования населенных пунктов и регионов – «Газета.Ru»)», – ставит диагноз завкафедрой микроэкономического анализа ВШЭ, эксперт по теме коррупции в образовании Марк Левин.

ЕГЭ на «отлично» в этом году в Москве стоил от 100 тысяч рублей, утверждает Смолин. Левин оценивает объем взяток и теневых доходов в образовании в сумму около $1 млрд в год. Зампред Общества защиты прав потребителей услуг образования Виктор Панин называет более пугающую цифру – $5,5 млрд в год.

«Скандал во Втором меде – это случайность, которая выявила закономерность. Если провести мониторинг вузов с участием независимых общественных экспертов и чиновников, то ситуация мало чем будет отличаться. В большей или меньшей степени махинации есть везде», – уверен Панин.

Говоря о динамике коррупции, эксперты сходятся во мнении, что с введением ЕГЭ общий объем взяток увеличился. Так, по неофициальной информации, в первый год введения ЕГЭ в Москве брали 60 тысяч рублей за высокие баллы на едином экзамене, в этом году «такса» составляла уже 100 тысяч. В регионах размеры взяток меньше в разы, но год от года плата тоже повышается.

«Шум в прессе – это совершенно правильная и необходимая сторона реформы. Ведь весь смысл ЕГЭ как независимой аттестации знаний в том, чтобы ввести и процедуры экзамена или поступления, и нарушения этих процедур в публичное пространство. Нелепо полагаться на одних чиновников: они могут быть несправедливы не меньше учителей и вузовских экзаменаторов. Только полная публичность мероприятия, открытость информации для всех заинтересованных гарантируют, что ЕГЭ будет справедливо оценивать участников», – аргументирует ректор ВШЭ, один из разработчиков реформы ЕГЭ Ярослав Кузьминов.

«К сожалению, – добавляет он, – как любая реформа, ЕГЭ делался руками чиновников. И сегодня далеко не все процедуры, которые должны быть открыты, ими являются. Например, федеральная база свидетельств (результаты ЕГЭ всех его сдававших). Например, видеотрансляция процедуры экзаменов. Например, обязательная публикация вузами ежедневно обновляемой базы участников всех конкурсов. Я надеюсь, что многое из перечисленного появится уже в ЕГЭ-2012».

«ЕГЭ помогает контролировать, выявлять случаи нарушения закона. Именно поэтому мы видим такое количество скандалов: люди еще не понимают, что появился механизм, способный отследить мошенников и разоблачить их», – вторит Кузьминову глава пресс-службы Рособрнадзора Сергей Шатунов.

«Все видят, чем они занимаются под партой»

А скандалы не утихают.

Директор тувинского Института оценки качества образования Валентина Канкова (которая должна была следить за законностью проведения ЕГЭ) «помогла» дочери министра земельных и имущественных отношений Тувы Орлана Дугур-Сюрюна: девушка после экзамена сдала пустой бланк, а чиновница во время проверки заполнила его правильными ответами.

В московской школе № 264, о чем узнала вся страна, под видом выпускников на экзамен пришли студенты МФТИ. Членов приемной комиссии сразу заподозрили в корыстном умысле: при перекличке никого не смутило, что на мужское имя откликнулась девушка, да и паспорта у «выпускников», как того требует законная процедура, не проверяли.

Уличить непорядочных организаторов ЕГЭ в получении взятки ни в том ни в другом случае не удалось. Но в их бескорыстие никто не поверил.

Те, у кого нет возможности заплатить за ЕГЭ или воздействовать через административный ресурс, ищут иные способы, чтобы сдать ЕГЭ на наиболее высокий балл.

«Дети берут справки, что у них заболевание почек, мочевого пузыря или кишечника, чтобы иметь законное основание выходить несколько раз во время экзамена в туалет, где прячут ответы на задания тестов. Иногда мобильный телефон используют прямо в классе, под партой. В этом году мобильные запретили, и они стали брать с собой на экзамен два телефона – один сдают, другой проносят. Не будем же мы их обыскивать… Честно говоря, многие педагоги все это видят и понимают, зачем они ходят в туалет и чем занимаются под партой, но мы этому не препятствуем: пускай сдают экзамен на хорошие оценки. Ведь по результатам ЕГЭ оценивают работу учителя и школы», – рассказала на условиях анонимности «Газете.Ru» учительница одной из московских школ.

Помимо мобильников в ход идут и более совершенные приспособления.

В этом году среди выпускников школ стал популярен микронаушник для беспроводной связи: маленькая металлическая шайбочка, размером 2 на 3 мм, которая помещается в ушной канал. Объявления о продаже приспособления можно встретить на форумах вузов и в одной из социальных сетей. «Вам могут говорить в наушник, но это будете слышать только вы», – рассказал продавец микронаушников Андрей. По его словам, накануне сдачи ЕГЭ эти средства связи моментально разлетались, хотя аренда устройства стоит от 500 до 1200 руб., а покупка – от 2500 до 6000 руб.

Процедуру надо делать еще более прозрачной и контролируемой, контратакует Шатунов. Общественная палата, которая делала доклад по итогам сдачи ЕГЭ этого года, добавляет: надо ввести видеопротоколирование не только всех этапов проведения ЕГЭ, но и обработки данных. А чтобы исключить возможность помощи сдающим ЕГЭ со стороны учителей и администрации школы, было предложено максимально отделить школьников от персонала школы – проводить экзамен в другом помещении, а если это невозможно (когда речь идет об отдаленном регионе), ввести запрет на присутствие во всех помещениях (вплоть до туалетов) работников школы, а также родителей и учеников, которые не сдают экзамен.

В действенности «силового» варианта есть сомнения. «Если один человек хочет дать взятку, а другой хочет ее взять, то они всегда смогут найти способ для незаконных схем. Ужесточение приведет к еще большему повышению цены за помощь в сдаче экзамена и к увеличению объема коррупции в целом», – уверен эксперт Всероссийского фонда образования Олег Сергеев.

Нездоровый дух олимпиады

Изобретательность приходится проявлять и вузам, которые ежегодно привыкли зарабатывать деньги на вступительной кампании. Они используют любые лазейки в механизме ЕГЭ. По данным Генпрокуратуры, в прошлом году во время вступительных экзаменов в вузы было выявлено около двух тысяч нарушений.

«Если не брать в расчет схему, по которой действовал Второй мед, вузы используют три наиболее распространенных механизма, позволяющих «провести» своих людей, которые заплатили за поступление: через внутренний конкурс, который добавляет баллы к имеющемуся ЕГЭ, через категорию льготников и посредством олимпиад для одаренных детей», – рассказывает Сергеев.

На первом месте по популярности стоит акция «льготник». Кузьминов не так давно признавал: вузы столкнулись с серьезной проблемой наплыва внешне здоровых людей с липовыми справками. Высшая школа экономики даже ввела на первом курсе медосмотр, чтобы выявить мошенников, купивших справки.

Механизм прост: будущий абитуриент покупает справку об инвалидности, договаривается с руководством вуза и попадает в список поступивших льготников, число которых в статусных вузах бывает вполне сопоставимо с количеством бюджетных мест. Квот на прием не существует – каждый вуз сам устанавливает количество бюджетных мест для тех, кто пользуется льготой. Через год этот человек просто не приходит на медкомиссию и инвалидность автоматически снимается. К популярным категориям льготников можно отнести приезжих из зараженных радиацией зон и военнослужащих.

Всего же в России сейчас существуют более 150 категорий, которые имеют особые условия при поступлении в учебное заведение. «Этот порядок регулируется различными актами и законами, единого документа нет. При этом для различных категорий существуют различные преференции. К примеру, у военнослужащих-контрактников и военнослужащих-срочников льготы различаются», – говорит Шатунов.

Олимпиады, позволяющие победителю вне конкурса поступить в вуз и дающие возможность заработать баллы, которые будут засчитаны при поступлении, тоже нередко используются как коррупционный механизм.

«Посмотрите на Всероссийскую олимпиаду школьников «Шаг в будущее», которая проводилась в том числе и в РГМУ имени Пирогова, – говорит один из преподавателей Второго меда. – В Московском государственном текстильном университете было 14 призеров по химии, в Химуниверситете имени Менделеева – 33 призера, а в непрофильной для химиков «пироговке» – 96 призеров! Все они получали автоматом 100 баллов, которые учитывались при поступлении в тот вуз, в котором проводилась олимпиада. И странно, что на сайте олимпиады фигурирует лишь 91 призер «пироговки», а в списках вуза их уже 96».

Есть вопросы к этим 96 отличникам, подытоживает собеседник.

«Мы понимаем, что тут есть опасность для появления коррупции, и вводим антикоррупционные механизмы. В этом году по доброй воле пригласили Рособрнадзор для проведения инспекций олимпиад. Не так давно проводили исследования качества успеваемости студентов – победителей олимпиады. Если победитель демонстрирует невысокие показатели в учебе, это вызывает вопросы к организаторам олимпиад, и наши эксперты проводят проверку», – утверждает глава пресс-службы союза ректоров Ирина Хилько.

Существуют еще и внутренние конкурсы вузов, которые разрешено проводить лишь избранным учебным заведениям. Таковых насчитывается чуть больше двадцати. «Конечно, нельзя однозначно сказать, что этот способ не используется для нечестного поступления: какой-то небольшой процент абитуриентов пользуется такой возможностью. Но в целом, поверьте, хороший, достойный вуз заинтересован в одаренных студентах. К примеру, многие серьезные математические факультеты не доверяют баллам ЕГЭ, и для них дополнительные внутренние экзамены – это необходимость. Не говоря уже о творческих вузах», – считает Левин.

«Преподаватель ставит оценку, когда деньги упадут на карточку»

Вузовская коррупция уходит вглубь учебного процесса: она ловит учащихся не на стадии поступления, а позже, сходятся во мнении вузовские преподаватели.

«Если раньше взятки в вузах брали уже на этапе поступления, то сейчас заработки преподавателей и руководства начинаются с момента сдачи зачетов и экзаменов. Студенты с купленными баллами ЕГЭ по большей части не справляются с обучением и вынуждены покупать сессию за сессией. В настоящее время это является главным заработком преподавателей вузов», – рассказал «Газете.Ru» один из преподавателей Московского государственного университета культуры и искусств (МГУКИ).

По его информации, в МГУКИ зачет в зависимости от «важности» предмета стоит от пятисот до одной тысячи рублей, а экзамен от одной тысячи рублей до ста долларов.

«Мы своими силами пытались проанализировать порядок цен и коррупционные схемы в вузах. Стоимость за экзамены и зачеты везде разная. Зачет можно сдать от 500 до 3 тыс. рублей. Экзамен стоит от тысячи рублей, и цена доходит до полутора тысяч долларов в престижных вузах», – рассказал «Газете.Ru» председатель Российского студенческого союза (РСС) Артем Хромов.

По словам председателя РСС, многие преподаватели требуют переводить деньги на электронный счет и ставят оценку только после того, как сумма «упадет на карточку». Не менее распространена схема сбора денег за сессию, когда среди надежных студентов выбирают ответственного, а тот в свою очередь ведет переговоры с другими студентами, собирает средства и передает их преподавателю.

«Лично в руки взятки берут немногие, потому что после многочисленных скандалов просто боятся потерять места. Но существует и вполне легальная схема, когда преподаватель проводит платные легальные занятия с теми, кому назначена пересдача. А дальше все получают зачеты и оценки», – говорит Хромов.

Платное или бесплатное

Получается, что де-факто наше образование, гарантированное бесплатным, очень дорого стоит, говорят эксперты. «Мы создаем порочную систему, когда дети начиная с детского сада знают о том, что их родители дают взятки: все это обсуждается в кругу семьи. Это вызывает привыкание людей к коррупции как к норме поведения. Дальше люди покупают среднее и высшее образование, а потом уже и сами начинают брать взятки. Это замкнутый круг», – говорит Панин.

Введение в вузах системы легальных платежей на стадии поступления эксперты необразовательного рынка оценивают как один из эффективных способов борьбы с коррупцией. Если образование будет платным, у абитуриентов и их родителей появится возможность заплатить деньги легально и выбрать тот вуз, где их ребенок найдет лучшее для него образование, аргументирует глава «Деловой России» Борис Титов. «Государство должно помогать лишь социально необеспеченным и талантливым, обеспечивая так называемый социальный лифт», – говорит он.

«В Америке решили проблему кардинальным образом: ввели платное образование для тех, кто может и хочет за него платить, и социальный лифт для тех, кто может пройти сложный конкурс и учиться на негосударственные гранты, но у нас на это никто не пойдет. Право на бесплатное образование записано в Конституции, и в обозримом будущем его никто не будет оспаривать», – уточняет проректор ВШЭ Григорий Канторович.

Введение легального платного образования как альтернативы теневым «взносам» вряд ли сможет оздоровить ситуацию, думает директор Федерального института развития образования Александр Асмолов: «Эта мера не остановит коррупцию, потому что это явление системное, а образование не может существовать отдельно от системы. Пока что не существует результатов в борьбе с коррупцией как с явлением в обществе».

«Кризис во Втором меде показателен, – контраргументирует научный руководитель Института образовательной политики «Эврика» Александр Адамский. – Если бы не ЕГЭ, эту ситуацию так и не раскрыли бы. Поэтому я думаю, что надо продолжать автоматизировать и сдачу выпускных экзаменов, и прием заявлений в вузы».

«Достаточно одного грамотного сознательного человека из общества, который посмотрел и все установил, а людям, которые занимались коррупционными схемами, даже в голову не приходило, что теперь все это можно отследить», – оптимистичен он.